ПО КАЙФУ
Санька - рыжий, а рыжим, бабка говорила, бог помогает, если, конечно, нос не
вешать. А Санька не вешает, знает, че хочется. А отсюда какой вывод - будет
Саньке удача в жизни, обязательно будет, не в Мареве же в колхозе загибаться.
Мать, хоть и рыжая, а загубила себя, а Санька не станет. Да и мать - одно
слово, рыжая - была рыжая, а теперь и не поймешь. Отца Санька в глаза не видал
- как сел, так и исчез, корова его языком слизала. Ну и хрен с ним,
деревенских тюрьмой не напугаешь - через дом сидят. А Санек не станет,
Санек по морской части пойдет - эт факт, железка - через плечо четыре раза,
и в ухо болт тому, кто сглазит, ясно! Глину месить - дураков нету, телевизор
смотрели.
В Мареве название только - райцентр, один аэродром чего стоит: кукурузник
садится - куры с поля в разные стороны бегут. А автобусом до Старгорода -
шесть часов: через Борки, Шалды-Бодуново, Сусло, Пазарань, чтоб они все
в своих болотах потонули. Нет, Санька в "Старгородской правде" вычитал -
поедет в ПТУ на электрика судовых машин учиться, а там и в море. А в море -
свобода, как "Машина времени" поет: "За тех, кому светит волна, за тех, кому
повезло...", да? Да! Не создан Рыжий для болотины, только если клюкву
собирать, а и ну ее к бесу, клюкву ту!
У Саньки на удачу морскую якорь на запястье наколот, на правой руке,
на пальцах - год: единичка, девятка, семерка и вопросительный знак - девчонки
любят отгадывать. И еще имя - "Санек", чтоб сразу, значит, ясно было, с кем
дело имеешь. Они в школе наколки заделали - кто что; кто - перстни, кто - имя,
а кто - сердце со стрелой - на любовь с первого взгляда. Баловство, конечно,
никакого это отношения к ИТЛ не имеет, просто здорово было. Тушь, правда,
расплывчатая попалась - якорь здорово получился, а "Санек" - портачка - буквы
немного поплыли. Ну, да бывает и хуже, когда гноится, положим, совсем не
в дугу, а так - очень даже и браво смотрится, по кайфу.
Якорек, между прочим, его и выручил. Как на суд везли - Морячок увидал,
спросил:
- Мариман?
- Не-а... пока нет - это на удачу морскую.
Не хотелось говорить, но ответил - страшно тогда было, как там осудят.
- Да ты не бойся, - понял его Морячок, - дальше Сибири не сошлют, - хохотнул,
и уже серьезно: - У меня друг был, как ты - рыжий, теперь все по лагерям.
Ну, вали ко мне, будем по корешам, раз ты в мариманы собрался.
Под крыло, значит, взял, и вовремя, а то б Кол в шестерки записал. После суда
в камеру затолкали, Кол-урка сразу пятку наставил - на пробняк: "Почеши-ка,
малолеточка!" А Морячок своей кувалдой по пятке хрясь!
- Убери грязные, кент, мы с Санькой по корешам.
Кол сразу отвалил - против Морячка не с понта выступать.
Разобрались по нарам, задымили потихоньку в кулачок, завели разговор. Про
баб, конечно. Но на сутках какие мужики - опойки да шелупонь вокзальная, для
них все бабы - профуры. Они их и в хвост, и в гриву, но Морячок в такие
разговоры не вступает - молчит. И Санек молчит - на ус мотает. У него-то все
будет: вот корешок нашелся, найдется и девчонка - будет у них оно самое.
У этих-то все позади - только вздох между ног, а у Саньки жизнь начинается.
Главное, что из Марева слинял, а что попался - попался, с кем не случается.
И с деньгами выкрутится. И любовь будет, и море - он точно знает, а за
невезуху пусть невезушники базланят. Нет, Саньке повезет, потому что он -
рыжий. Вот якорек-то выручил, значит - полный порядок.
Мужики наговорились, набахвалились, стали спать расползаться. Морячок его
в свой угол зазвал, бушлат под голову постелил: "Спи, Санек!" Санек
и растянулся: по кайфу на бушлате! Перед сном уже шепотом рассказал ему,
за что повязали.
Мать возражать не стала - все едут, пускай и Сашка счастья попытает. Дала
триста рублей. До Старгорода доехать, приодеться, ну и на еду и фантики.
Триста дала, а больше просить неудобно - не даст, нет у ней. Кто ж знал, что
экзамены в ПТУ только через семнадцать дней начинаются?
Санек первым рейсом прилетел в Старгород, в семь тридцать. Послонялся-
послонялся, пошел в ПТУ, документы на медкомиссию сдал, а ночевать в общагу
не пустили. "Поступишь, - говорят, - дадим тебе место, а сейчас - нет. Поезжай
назад в свое Марево." А что он там забыл - сороковник на ветер бросать? Решил
в гостинице пожить, опять же и по городу походить - по кайфу! - лето. Но
в гостиницу не пустили. Хорошо, в мотеле на выезде дали койку, пожалела его
тетка. Снял на три дня. Два тридцать в сутки, с подселением. Жил там один
паренек из Питера - Филипок. Встретил Саньку по-свойски, а че, Санька везде
свой в доску. "Деревня, - говорит, - приехала покорять большие просторы!" Но
не зло сказал, с юмором. Клевый такой паренек - джинсы "Левис Страус", варенка
с накладными кармашками, мокасы "Адидас" и майка "Монтана" - строевой. А че,
Санька в Питере был на экскурсии - там такие на каждом шагу - по кайфу живут.
Пошли вечером в бар. Филя портмоне с Нефертити у Саньки взял - на сохранение,
как старший, он и платил. А че - не жалко. Портвейна взяли бутылку
"Ереванского", потом еще одну, по кайфу пошло! Потом танцевали. Потом фирмачей
целый автобус с экскурсии прикатил. Филя сразу к фирме прилип, ну, и Санек
с ним. Филя - шурлы-мурлы - по-английски свободно волочет. Платок им зеленый
с цветками толкнул. Саньку скучно стало - потянул его в бар, но куда там - их
уже водой не разольешь. Потом пиво пили из баночек и водку из "Березки". Потом
что-то Саньку в голову въехало - обиделся, никто на него не смотрит, пошел,
в фонтанчике искупался, а иностранцы набежали, стоят кружком, хохочут. Ну, он
за ними со щеткой половой и погонялся. Потом менты повязали.
Когда уводили, он Филю просил: "Филя, отдай деньги!" А тот, гад: "Какие,
рыжий, деньги, ты че, сдурел, я ж тебе отдал". И вся любовь.
В вытрезвителе глядят - денег нет, паспорт есть да хулиганка - вкатили
пятнадцать суток, а Морячку следом столько же - в ресторане помахался
с какими-то фраерами. Так что выходить им в один день - вот и скорешились.
Морячок объяснил: "Филя твой - фарцовщик. Но не бойсь, никуда он не
денется - выйдем, поговорим по душам".
А с корешком-заступником на сутках не беда, да и мужики Саньку полюбили -
рыжий, черт, проныра. Саня то, Саня се, Саня нигде не пропадет, и Кол, как его
Морячок образумил, стал по-человечески.
У того любовь наметилась - Ленка-Губа, что от женского отделения полы моет.
Узнала, через ментов, что у Кола пять сотен в паспорте лежат, ждут деньков
свободных, подкинула записочку - признание в любви пламенной и приглашение
в хату с обещанием райской жизни. В глазок поглядывает, песенки на весь
коридор напевает. Мужики хохочут: "Разденет она тебя, Кол, подчистую."
- А мне не привыкать, все они - профуры, - но доволен - в центре внимания.
Даже менты зашевелились, - скучно им сидеть, а тут событие - Ленка-Губа
влюбилась. Она ж не стесняется - всем растрезвонила. Наведались в камеру.
- Кол, а Кол, запереть тебя с Ленкой в одиночку на ночь, а?
- Запри, начальник, гад буду, сука, в отличники выбьюсь, только запри.
- Попариться захотелось, а? Хы-га-га, - ржут, кони нехолощеные. Дверью
хлопнули: "Сиди, голуба, сам себе правой помогай, любовь - штука серьезная,
а барышня у нас - девица завидная."
Кол в истерику: "Ненавижу сук, легавых!"
Так, в показушную, конечно, но все ж, по кайфу - актер! А мужикам - комедия
за бесплатно.
Саньку, как молодого, дернули вечером бачки с ужином грузить, он письмецо
походя у женской камеры обронил - Кол попросил. Менты нашли, до слез
обгоготались, хором зачитывали, но Губе передали - пусть помечтает. А Ленка
утром опять песни петь: "Тебя я сразу полюбила-а-а!" Ни черта не стесняется -
лезет напролом, а, с другой стороны, че ей стесняться - тут ей дом родной.
Такая вот любовь.
После оправки до завтрака - развод, улицы подметать. Трое метут, Санек
в командировке - бутылки сшибает. На свой страх и риск, конечно, но
не опасно - надзирающего нет.
- Хоть вы все бегите, - старшина говорит, - поймаем обязательно, паспортишки
же здесь лежат, и на повторку, и в одиночку.
Одиночки все боятся - без света, без тепла, без выводов - каторга.
Улицы мести - по кайфу, одно название работа - махнул два раза и стой или
садись покурить. А Санек в это время стрелкой - шмыг - собрал, сдал. Купил
мужикам чаю, бутылку "Имбирной", себе хлеба и сырков - на сутках по тридцать
семь копеек на душу в день отпускают, да еще все отделение кормится - не
разгуляешься. Нет, с Морячком жить хорошо - хуже б без него пришлось,
Кол-урка загонял бы. А так - балагурит, все про свою любовь рассуждает,
чифирек варит, а вся компания слушает. По кругу баночка консервная
путешествует, но Саньке не дают - молод еще да не учен. Но он не обижается -
наворачивает хлеб с сырками. По кайфу!
Так четыре дня бегал, на пятый по вокзалу проходил, заметил: Филя, друган,
в будку к чистильщику садится. Прибежал скорей - доложил мужикам.
- Айсор - ткач - перекупщик, - пояснил Кол, - всего скорей долларя ему твой
дружок спулил.
- Ну и отлично, значит, при деньгах, - это уже Морячок. - Не бойсь, Санек,
будет и на нашей улице праздник.
И правда. Он же рыжий, выпала ему удача, сперва только нос повесил, когда
утром в камере проснулся да как на суд дернули. Но якорек спас - Морячок
заметил. Рассказал потом про Ваську Малышева - друга детства. Тоже рыжий был,
они с Морячком в детдоме все о море мечтали. Потом попался Васек, и пошел
"гуляй-Сибирь", а Санька Морячку Ваську напомнил. Хороший мужик Морячок,
настоящий кореш, таких у Саньки еще не бывало.
Освободились, пошли в баню. Почистились - и прямиком в мотель. Сидит Филя
в баре - поздний завтрак у него: куры гриль и кофэ с коньяком. Морячок
прямиком туда, а Рыжий - к домику. В мотеле домики отдельные, а номер их
бывший - на первом этаже.
Дальше - дело техники, благо форточка не затворена - нырьк! Тумбочку, кейс
Филин, шкафчик, все обшарил - нету. А потом дотумкал - под матрасом, как же
он забыл? И точно. Лежат, резиночкой перетянуты, доллары - отдельно - сто
тридцать один, и портмоне с Нефертити, его, Санькино. В Питере живет, а деньги
как колхозник прячет, ай да Филя. Хорошенькое местечко. В карман запихал,
заровнял все как было, три платка зеленых с цветками - последние - за пазуху
и в окошко назад, нырьк! И в кусты - привет бизнесменам! И на остановку, как
договорились. А денег много - целый карман.
Вскоре и Морячок подошел. Тормознул тачку, дал шоферу десятку, ищи их,
Филя. В машине все рассказал.
- Я, - говорит, - в туалет его пригласил, объяснил что к чему, привет с зоны
передал, он аж затрясся. Карманы вывернул, почти три сотни там оказалось.
Дальше - дело техники. - Протянул руки - все костяшки кровоточат. - Это, -
Морячок говорит, - ерунда, бывало и хуже.
Приехали в город. Морячок сразу в ПТУ. Проследил, чтоб Санек медкомиссию
прошел, отвел потом в гостиницу, сунул там администраторше, их и поселили.
Пока Санек не сдал экзамены, Морячок жил в Старгороде. Днем Санек на
экзаменах - вечером с Морячком в ресторане. По кайфу!
Официанты Морячка уже знали - "Стол заказан!" И с девками он просто -
шить-пыть и за борт - по-моряцки. Моряк любит море, свой корабль и хорошего
друга. Морячок теперь Саньке друг на всю жизнь. Даже братишкой звать стал -
бывает же в жизни удача!
А экзамены - одна проформа, в ПТУ всегда недобор. Поступил. Прописали
в общаге. Денег у них к тому времени осталось тысяча триста, а было почти
пять - по кайфу гуляли. На триста Морячок Саньке магнитофон купил портативный
и заказал подпись у гравера: "Саньке от брата на долгую память." Еще якорь
заставил нарисовать. Триста на жизнь ему оставил, а остальное - себе.
До Мурманска добраться хватит. И на корабль, и в море, отгулял, значит,
отпуск. Вообще-то он к девчонке приезжал, списывались они с ней, но та его
кинула - не дождалась. Как у них не вышло, он и направился в ресторан, а там
помахался - пары спустил.
Расставались - братья так не расстаются - Санька даже всплакнул, своих-то
у него не было. Теперь - появился. Они фотку сделали совместную - ее Санька
над кроватью приколол, рядом с "Машиной времени". А че - "Я пью до дна,
за тех, кто в море!" Так? А как же!
Адресами обменялись. А на те доллары Морячок обещал ему джинсы купить.
А че, и купит - у них там специальный магазин функционирует - по кайфу!
Как Санек кончит ПТУ, отслужит, пойдет к нему на корабль электриком.
И жизнь, парни, начнется, самый заништяк, потому что рыжим всегда везет,
если нос не вешать, конечно.
Без Морячка, правда, скучновато стало, но Старгород не Марево - тут можно
погулять. Они с пацанами на "Веселую горку" ходили в воскресенье, танцевали -
атас полный, а Санька со Светкой познакомился из культпросветучилища. Подарил
ей Филин платок зеленый, последний, два других матери и бабке послал, в тот
же день.
А Светке обещал - будет любовь, ее фотку рядом с братней повесит и имя ее
на левой руке наколет. А че, главное, чтоб тушь была нормальная, а так -
поболит-поболит и перестанет. А есть такие, что боятся. А че бояться, че
бояться, главное, чтоб все по кайфу, верно?
Они когда вчера в подъезде сухарь распивали, Санька такой тост сказал:
"За ветер, значит, удачи, за счастье морское, глаза, что нас любят, и пену
прибоя!" А Светка шепотом: "По кайфу, Санек, это ты сам сочинил?" Но Санька
врать не стал, признался, что Морячок научил, и все-все про него рассказал,
а Светка пообещала свою фотку завтра принести.
Вот оно - о н о с а м о е! По кайфу, по кайфу, пацаны! Вы-то как думаете,
бывает такое, или это все сказки старгородские, а?