Музыкальные инструменты в русских сказках
Ольга Андреева
Состав музыкальных инструментов, дошедших до наших дней в сказках,
легендах, былинах, многочислен и разнообразен. В сказках звучат гусли и дудки,
жалейки и пастушьи рожки, скрипки, барабаны, реже балалайки и гармошки.
Инструменты обычно изготавливаются самим героем (пастухом, старичком, добрым
молодцем), волшебным мастером или даже самим божеством. Одни приносятся герою
в дар, другие он находит, меняет у странников или требует у побежденного
противника. Как правило, инструмент дается после труднейших испытаний
и приключений. С ним герой становится неуязвимым для врагов. Инструмент
помогает преодолеть трудности, добиться поставленной цели. Под действием
волшебных звуков слушатели начинают плясать или зевают и засыпают, теряют
разум или обретают память. На зов пастушьего рожка собирается многочисленное
войско, на звук чудесной дудочки сбегаются зайцы (овцы, лошади), наконец,
появляется слуга-невидимка, дух-хозяин избушки или подземного дворца,
волшебной силой которых может отныне распоряжаться владелец сказочного
инструмента.
В русских сказках музыкальный инструмент попадает в руки героя из
потустороннего мира, куда обычно доступ непосвященным в магические таинства
запрещен. Хозяевами волшебной дудочки или гуслей-самогудов может быть Вихрь
Вихоревич, Баба-Яга, волшебный мастер, Кот-Баюн или Волк-Самоглот. Последний
заслуживает особого внимания. А.Н.Афанасьев объяснял его как "поэтический
образ обожествленных человеком сил природы (тучи, грозы)", делая при этом
вывод о том, что инструменты, подаренные волком сказочному герою, -
божественный подарок человеку. [1] В начале XX века образ волка трактуется уже
по-иному: волк-оборотень, волк-страж сокровищ, волк-колдун, волк-царь
преисподней, образ души мертвеца, тотем, то есть предок людей. [2] В сказках
"Брат и сестра" ("Звериное молоко") (З.П.5), "Иван-купеческий сын" (З.П.4),
"Гусли-самогуды" (Аф.238), "Райская дудочка" (Аф.IIД.24) чудесную дудочку
герою дарят старичок с небес, Микола Милосливый, старик с рогами, и даже
ангел. Таким образом, музыкальный инструмент, с одной стороны, - подарок
далекого тотемного предка, стража царства мертвых, а с другой - изготовлен
и дан человеку божеством.
Как в русском фольклоре, так и в фольклоре других народов предметы, из
которых изготавливаются музыкальные инструменты, нередко связаны
с представлениями о загробном мире: кости, черепа, жилы умерших или
принесенных в жертву животных и даже людей. Лира сделана Гермесом из панциря
черепахи и кожи быка. Мудрый певец и заклинатель Вяйнямейнен изготовил
пятиструнный кантеле из костей щуки, считавшейся финно-угорскими народами
рыбой преисподни:
"Короб кантеле откуда?
Он из челюсти той щуки.
Гвозди кантеле откуда?
Из зубов огромной рыбы.
Струны кантеле откуда?
Из волос коня у Хийси [3].
Создан короб многострунный,
Кантеле давно готово,
Короб тот из щучей кости,
Кантеле из рыбьих перьев."
("Калевала", 40-я руна)
В башкирской сказке, записанной в Пермской губернии (З.П.103), герой
изготовляет струны и скрипку из кишок сестры, съеденной свекровью-упырем:
"Начал играть. Словно языком его скрипка поет:
"Не играй, не играй, братец:
Спина у меня болит.
Не играй, не играй, братец,
Я сестрица Биби-Гайша."
В русской сказке "Купленная девушка" струны делаются из человеческих жил:
"Повел их мастер в мастерскую, сейчас одного человека на машину распял и стал
из него жилье тянуть." (См.4)
Не удивительно, что музыкальные инструменты иногда выступают в качестве
вместилищ душ умерших. Вспомним сюжеты сказок о погубленных детях, такие как
"Три сестры" (Худ.17), "Сказка о серебряном блюдечке и наливном яблочке"
(Аф.569), "Чудесная дудка" (Сад.21) и др. В лесу сестры убивают младшую
и хоронят ее. На могиле вырастает тростник или цветок. Прохожий срезает его,
делает дудочку, играет на ней, и дудочка поет голосом девушки:
"Поиграй, поиграй, дядюшка.
Не ты меня душил,
Не ты меня губил.
Сестрицы губили <.......>
За серебряное блюдечко,
За красные ягодки." (Худ N 17)
Песня каждый раз обращается к тому, кто играет на дудочке. Благодаря ей
раскрывается преступление, совершенное из зависти, в целях получить
наследство, в равной степени принадлежавшее всем сестрам. На песню дудочки,
изготовленной из выросшего на могиле растения, собираются все люди, среди них
оказываются и родственники погибшей девушки. Голос дудочки - это голос девушки,
а в дудочке находится ее душа. Во многих вариантах сказки когда дудочку
разрезают - девушка воскресает.
О древности этого сюжета можно судить по легендам и верованиям многих
народов. У греков есть миф о превращении наяды Сиринги в тростник, из которого
Пан сделал свирель, звучавшую жалобным голосом несчастной девушки. [4] Индейцы
Южной Америки верили, что издаваемые музыкальными инструментами звуки - голоса
их предков, пришедших на праздник, а сами инструменты - вместилища
сверхъестественных существ. [5] В австралийской сказке "Откуда взялась
гуделка" в звуке щепки герой слышит голоса погубленных детей. "С тех самых пор
люди стали созывать племена гудением этой щепки. И называли ее гуделкой <...>.
Услышав гуделку, сходятся люди всех племен, потому что это голос духа
из сновидения и его зову подчиняются все." [6]
Чудесными свойствами обладают не все музыкальные инструменты. В русских
сказках овцы пляшут под звуки лишь "заветной" дудочки пастушка. Попытки
избалованной принцессы получить пляшущих поросят или овечек кончаются
неудачей: они перестают быть таковыми, как только расстаются со своим
пастухом. Она домой пришла, сама скацет, овецка не пляшет." (К.164) В сходном
сюжете ничем помочь не могут и придворные музыканты, так как их инструменты
не имеют волшебной силы. "Мальчик взыграл в свою дудочку, и пошла свинья
с поросятами танцевать. Музыкантам в обиду сделалось, что по их музыке свинка
не пляшет, а у крестьянского мальчика пошла танцевать." (Худ.73, ?ар.)
Заветный инструмент нельзя никому передать, иначе он потеряет свою силу.
Именно так происходит в белорусских и украинских сказках, где музыкант продает
скрипку черту, но, получив ее назад, уже не может играть по-прежнему, так как
скрипка утратила свою душу. [7] Подобные представления в наше время
зафиксированы этнографами у русских пастухов, которые считают, что инструмент
потеряет свою положительную магическую силу и даже может нанести вред, если
попадет в чужие руки. Его незамедлительно сжигали и заменяли другим. [8]
Новгородские крестьяне рассказывают: "В трубилке [пастушьем рожке] обход
спрятан. А если кто дотронется, то потеряется сила, скот собираться не будет,
надо новую трубилку, эту не используют больше." [9]
Чтобы играть на заветном инструменте, музыкант должен пройти посвящение,
либо знать слова заклинания или заговора. Посвящения обычно происходят,
по наблюдениям В.Я.Проппа, в так называемом доме флейт (избушке, мужском
доме), где герой, подвергшись серьезным испытаниям, получает гусли-самогуды,
дудочки, скрипки. [10] Так происходит в сказках "Безногий и слепой богатыри"
(Аф.199), "Три царства - медное, серебряное и золотое" (Аф.129), "Кожа
медвежья - лицо человечье" (З.П.43) и др. Неудивительно, что в "Калевале"
ни один из жителей Похъелы, не владея тайной инструмента, не смог играть
на кантеле Вяйнямейнена:
"У младых ломались пальцы,
Старых головы тряслися,
Но веселье не вскипало
И игра не разгоралась."
Люди думали, куда деть непослушный инструмент, пока он сам не высказал
своего желания:
"Пусть на мне играет мастер,
Сам своей рукой искусной."
("Калевала", 40-я руна)
Непосвященные персонажи, тайно завладевшие инструментом, как правило,
становятся жертвами прибывших на звук духов, например, в сказках "Из дудки
в дудку" (З.В.25), "Конь, скатерть, рожок" (Аф.186). Обычно это - любопытные
старухи и жены, для которых музыкальные инструменты, являясь мужским орудием,
были запрещены. Подобные обычаи существовали у многих народов мира. По мнению
южноамериканских индейцев, взгляд, брошенный женщиной на священные музыкальные
инструменты, способен вызвать гнев демонов. [11] Н.Н.Миклухо-Маклай отмечал,
что у коренных жителей Новой Гвинеи, папуасов, музыкальными инструментами
могут пользоваться только мужчины. Женщинам и детям запрещено смотреть на них
и даже слушать. [12] Места для сборищ мужчин, музыка и все музыкальные
инструменты для женщин строго табуировались. "Как только дети или женщины
услышат поблизости ай (музыкальный инструмент), они должны убегать.
Принадлежности ай вносят в буамбрамру [мужской дом - О.А.] и выносят из нее
только тщательно завернутыми, чтобы женщины или дети как-нибудь их
не увидели." В противном случае считалось, что они от ай заболеют и умрут. [13]
В русских сказках существует несколько основных сюжетов, посвященных
музыкальным инструментам. Наиболее типичный из них: девушка-птица становится
женой героя, царь из зависти, желая отнять жену, поручает принести ему
гусли-самогуды. Чаще всего герою предстоит нелегкая дорога в волшебный лес
или подземное царство и трудное испытание прежде: "... если выслушаешь ты их
в три часа, не выигрышша из ума, - получишь гусли-самопевцы даром;
выиграешша - голова долой." (З.В.1) Или: "... как стану я гусли настраивать -
чтоб никто не спал! А коли кто уснет да по моему оклику не встанет, с того
голова долой!" (Аф.216) Будучи обыкновенным человеком, герой не может
противостоять чудесным звукам. Он не справляется с уговором, либо засыпает,
либо "гусли заиграли, солдат не мог выслушать четверти часа и выигрался
из ума: значит, безумным стал." (З.В.1) Сразу, вслед за этим, герой должен
быть подвергнут наказанию, но перед самым его исполнением по именному платку
или полотенцу вдруг обнаруживается, что провинившийся является родственником
(мужем сестры) хозяина. Это означало, что его надо принять как желанного гостя
и выполнить его просьбу. (Аф.216, 238; К.7) Приобретая музыкальный инструмент,
герой посвящается в тайну и наделяется властью над людьми и животными.
Другой сюжет: войдя в неизвестный дом, герой находит дудочку. "Дай, -
говорит, - поиграю от скуки." Только свистнул - выскакивают хромой да кривой:
"Что угодно, Иван-Царевич ?" С этого момента они выполняют все его желания,
предупреждая, что служат только владельцу дудочки: "Кто в эту дудочку
свистнет, мы для того все сделаем. Как прежде Вихрю служили, так и тебе
служить рады; только надобно, чтоб эта дудочка завсегда при тебе была !"
(Аф.129) В некоторых вариантах вместо хромого и кривого могут быть слуги,
двенадцать разбойников, двенадцать девиц. Все они призваны выполнять волю
хозяина дудочки. Музыкальный инструмент в руках человека превращается в очень
сильное средство. На звук дудки появляются духи-хозяева инструмента. Это -
помощники героя, а по сюжетам некоторых сказок - духи-предки, которых боятся,
но используют для достижения своей цели.
Немало сказок, в которых герой пасет свиней, коз, овец, лошадей при помощи
пастушьей дудочки или рожка. Удачливый пастушок может даже не находиться
постоянно возле стада, целый день гуляет или спит, и лишь под вечер собирает
его музыкальным наигрышем. (Аф.238, II Д.24, 26) Сверхъестественную силу
чудесного инструмента герой использует, как настоящий пастух, в определенное
время и в нужном месте собирая скот, защищая его от диких зверей, уберегая
от "нечисти". Когда пастух выгонял стадо, он трубил в рожок или трубу
и произносил: "Собирайся, мой милый скот, крестьянский живот, быки и коровы,
нетели и малые телята, идите, бежите по своим домам, ко своим хозяевам, как
летит из лука стрела, сколь прямо и сколь ярко, назад не возвращается, и как
ярыя пчелы сходятся и слетаются в свои ульи, и как малые мураши сходятся
к своему царю большому муравью; и как тает и горит уголь в горне, так таяло
бы и горело у всякой скотины по скотине пор и сердце по своем хозяине
и хозяйке и по мне, рабе Божием, пастырю, по моем трубном голосе." [14]
Пастухи, изготавливая на Вознесение свои музыкальные инструменты, нередко
использовали для них деревья, выросшие в муравейнике. [15] В то же время
муравьям приписывались свойства души, тени мертвеца, а муравейник
воспринимался как материализованное "царство теней". [16] Таким образом,
пастушья труба, равно как и волшебная дудочка, является вместилищем душ
умерших, а ее звук может вызвать появление духа.
Вспомним выражение, столь часто встречающееся в нашей речи, - "плясать под
чужую дудку". В отдельных сюжетах герои вынуждают окружающих плясать под звуки
своих музыкальных инструментов. Так происходит в сказках о попе и работнике,
о помещике и мужике. Напрасно попадья упрекает попа за слабость, что тот, мол,
плясал нарочно, ее-то уж никакая дудка плясать не заставит, но лишь только
заиграл батрак, не удержалась попадья, в пляс пошла. Не упрятался на чердаке
от звуков дудки и поп, вместе с женой опять плясать пошел, а с ним и куры
заплясали, и овцы, и коровы, и собаки. (Худ. 73) "На ту пору ехал мимо
барин - не то пан польский, не то хан поморский, вместе с дочкою; увидал, что
свиньи вприсядку пошли, остановил коляску и сам вылез и дочь высадил - да
вдруг как почнет выплясывать; дочь не выдержала да за ним; кучера, лакеи, даже
лошади - все в пляс ударились, и до тех пор плясали, пока Иванушка в дудочку
играл." (Аф.238, вар.) Сила инструмента оказывается настолько велика, что
пляшущие не могут справиться с собой. Они умоляют музыканта прекратить играть,
признаются в обмане, обещают помиловать, выдать дочь замуж, не добившись
пощады, погибают и многое другое.
Музыкальные инструменты способны оказывать воздействие и на представителей
потустороннего мира. В известной былине о Садко морской царь под звуки гуслей
настолько разошелся, что на море поднялась сильная буря, утопившая многие
корабли. Остановить царя Садко смог, лишь сломав свои гусли. На Смоленской
земле записаны поверья о водяном царе, сзывавшем утонувших людей-музыкантов
в свой хрустальный дворец и плясавшем под их музыку. [17] В сборнике
Д.Н.Садовникова имеется бывальщина о Марине-русалке, где Иван-Курчавый
развлекает водяного игрой на гуслях (бандуре). (Сад.124)
Подобные сюжеты встречаются в сказках других народов. Мотив пляски морского
царя имеется в карельской сказке-легенде "Водяной и зять мельника", в которой
заночевавший на мельнице парень с помощью кантеле избавляет хозяина
от водяного, сидящего на мельничном колесе и мешавшего молоть. [18] В японской
сказке "Флейтист Санта" герой вызволяет свою жену из пещеры черта игрой
на флейте: "Заиграл Санта на флейте веселый напев. Запрыгали черти, заскакали,
закружились в пляске. Все быстрей играет Санта, все быстрее пляшут черти.
Наконец, пьяные и уставшие, повалились они на пол рядами. Храпят так, что
пещера дрожит." [19]
Как правило, в сказках "нечисть" не может овладеть музыкальным
инструментом, но имеются легенды, в которых инструменты оказываются
в распоряжении темных сил и используются против людей. Так, в Радзивиловской
летописи под 1074 г. помещен рассказ о надругании бесов над печерским монахом
Исакием, которого они заставляют плясать до полного изнеможения, играя
на сопелях, гуслях и бубнах. [20] Сам факт включения подобной легенды
в летопись, вероятно, был связан с противопоставлением народной (скоморошьей)
музыки - церковной.
В некоторых сказочных сюжетах звук гуслей, вместо пляски, вызывает безумие
("выигроша из ума") или сон у тех, кто услышит эту музыку. "Скрипка
выговаривает: "Спите крепко непробудным сном" - все уснули. Иван Царевич
и обвенчался с царевной." (Аф.230) В греческом мифе об Ио Гермес не забывает
взять с собой "тростинку снотворную", чтобы игрой на ней усыпить всевидящего
Аргоса. [21] В "Калевале" Вяйнямейнен погружает в сон игрой на кантеле жителей
мрачной Похъелы, чтобы увезти оттуда чудесную мельницу Сампо.
Д.Д.Фрезер объясняет способность музыкальных инструментов наводить на людей
сон исключительно благодаря материалу, из которого сделан инструмент.
Представление о магическом сне основано, на его взгляд, на вере
в симпатические влияния покойников на дела живых: "Мертвецы, которые не видят,
не слышат и не говорят, способны <...> делать глухими, слепыми и немыми живых,
если живой прикоснется к костям покойника или вообще к чему-нибудь, связанному
с ним." [22] Фрезер приводит несколько примеров такой магии у ряда народов.
У русских ему известен случай изготовления свирели из кости покойника.
По преданию, во время игры на этом инструменте "все люди, услышавшие эту
музыку, должны заснуть непробудно."[23]
В заключение можно добавить, что сказка, в частности, русская сказка
является одним из ценнейших источников, содержащих сведения о музыкальных
инструментах: их происхождении, о мастерах и музыкантах, о силе, способной
воздействовать на слух, душу, поступки людей. Сконцентрировав в себе
многовековой опыт и народную мудрость, сказка позволяет по-новому взглянуть
на столь привычные и любимые нами предметы, пролить свет на многие тайны,
скрытые беспощадным временем.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу.
В 4-х т. М., 1994. Т.1. С. 332-334, 764.
2. Клингер В. Животное в античном и современном суеверии.
Киев, 1911. С. 216-242.
3. Хийси - злой лесной дух.
4. Овидий. Метаморфозы / Пер. с лат. С.Шервинский. М., 1977. С. 49.
5. Березкин Ю.Е. Голос дьявола среди снегов и джунглей. Л., 1987. С. 17.
6. Сказки народов мира: Тысяча и одна ночь
/ Сост. В.П.Аникин, Н.Н.Никулин, Б.Н.Путилов и др. М., 1987. С. 595.
7. Сравнительный указатель сюжетов: Восточнославянская сказка.
Л., 1979. С. 196 (сюжет N 779*).
8. См.: Финченко А.Е. Материалы к изучению пастушества на Русском Севере
// Полевые исследования института этнографии. 1982. М., 1986. С. 44.
9. Из рассказа Е.К.Горячевой, деревня Креминичи Любытинского района
(Полевые материалы О.В.Андреевой - экспедиция НГОМЗ 1990 г.
в Любытинский район). Обход - текст пастушеского заговора.
10. См.: Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986. С. 105.
11. Березкин Ю.Е. Указ. соч., С. 36.
12. См.: Миклухо-Маклай Н.Н. Этнологические заметки о папуасах берега Маклая
на Новой Гвинее // Соб. соч.: В 6 т. Т.3. Статьи и материалы
по антропологии и этнографии народов Океании. М., 1993. С.75.
То же известно и о южно-американских индейцах.
(См.: Леви-Строс К. Печальные тропики. М., 1994, С.220-221).
13. Там же.
14. Мошков В. Труба в народных верованиях
// Живая старина. 1900. Вып.4. С.514. Июльский отпуск.
Запись С.В.Тучемского в селе Уницы, Петрозаводского уезда
Олонецкой губернии.
15. См.: Криничная Н.А. О сакральной функции пастушьей трубы
(по материалам северных пастушеских обрядов)
// Русский Север: Проблемы этнокультурной истории, этнографии,
фольклористики. Л., 1986. С. 186.
16. Клингер В. Указ. соч. С. 206.
17. См.: Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре.
М., 1975. С.55.
18. Крохин В.П. Откуда ведет начало наша былина о Садко - богатом госте
// Русская старина. 1908. Т. 136, N 12. С. 749.
19. Сказки народов мира... С. 162
20. Полное собрание русских летописей. Т.38: Радзивиловская летопись.
Л., 1989. С. 79.
21. Овидий. Метаморфозы... С. 48.
22. Фрезер Д.Д. Золотая ветвь: В 3-х вып. Вып.1: Магия и религия.
М., 1928. С. 56.
23. Там же.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ:
Аф. - Афанасьев А.Н. Народные русские сказки: В 3 т. М., 1984-1985.
З.В. - Зеленин Д.К. Великорусские сказки Вятской губернии. Пг.,1915.
З.П. - Зеленин Д.К. Великорусские сказки Пермской губернии. Пг.,1914.
К. - Карнаухова И.В. Сказки и предания Северного края. М.; Л., 1934.
Сад. - Садовников Д.Н. Сказки и предания Самарского края. СПб., 1884.
См. - Смирнов А.М. Сборник великорусских сказок архива Русского
географического общества. Вып. 1. Пг., 1917.
Худ. - Худяков И.А. Великорусские сказки. М.; Л., 1964.
Худ N17 - при ссылке обозначение номера сказки по указанному источнику.